Вследствие незначительности средств, получаемых семинарией, материальный быт ее учителей и учеников обставлен самыми тяжелыми условиями. Чтобы убедиться в этом относительно первых, укажем на размеры наставнического жалованья. До назначения содержания из казны, при митрополитах Сильвестре и Павле, ректор семинарии получал годового жалованья 100 руб., префект — 30 руб., прочие учителя от 10 до 25 рублей. В добавление к жалованью учителя получали от семинарии хлеб и другие предметы жизненной необходимости. Но эти выдачи «натурой» вовсе не были щедрыми. Укажем примеры. Протоиерей Никита Арамильский за обучение в классе инфимы в 1755 году получил 22 руб. и 10 четвертей хлеба; иеромонах Иассон в 1760 году получил годового жалованья 15 руб., «да на подклад рясы два с половиною конца китайки, да на кафтан два с половиною». По ассигнований на содержание семинарии 460 руб. 16 1/4 коп. оклад учительского жалованья еще понизился. Лишившись теперь всех прежних своих дач разными жизненными продуктами, учителя стали получать жалованья исключительно деньгами и при том почти в том же самом размере: от 20 до 40 рублей в год. Случалось, что в течение целого года учителя не получали ни копейки. Например, в сентябре 1760 года ректор Михаил Миткевич и учителя семинарии в своем прошении на имя митрополита Павла писали, что они с сентября 1759 года по сентябрь 1760 года не получали жалованья, и просили митрополита «о выдаче такового учинить милостивую резолюцию». Подобные же прошения подавались в 1761 и 1768 годах. С увеличением семинарских окладов понемногу увеличивалось и учительское жалованье. Но и из самого высокого оклада в 8000 рублей жалованья учителям выдавалось лишь в следующем размере: ректору, не состоявшему учителем богословия, 200 руб.; префекту и учителю богословия — 300 руб., учителям: философии — 250 руб., риторики — 200 руб., поэзии — 150 руб. Жалованье учителей низших классов было еще меньше.

  Еще более бедственным, особенно в первое время существования семинарии, было положение учеников. Духовным регламентом предписывалось довольствовать учеников пищею и снабжать их книгами на средства архиерейского дома, монастырей и церквей, а доставлять им платье обязаны были их родители и родственники. Но духовенство Тобольской епархии по разным причинам снабжало своих детей-семинаристов платьем весьма неисправно. Ученики часто изнашивали платье и обувь до последней степени, ходили в рваных зипунах и дырявых чарках (Чарка, чарки, чары — обычная сибирская обувь; род башмаков с суконною опушкою). Епархиальное начальство, таким образом, было поставлено в необходимость давать семинаристам полное содержание. В 1775 году преосвященный Варлаам доносил Синоду, что «ученики за дальностью и убожеством своих родителей содержатся на семинарский кошт (Кошт, кошта — иждивение, содержание) и снабжаются как платьем, книгами, бумагою, так и пищею». Между тем материальные средства, которыми располагала семинария, были, как мы знаем, ничтожны. Приходилось изыскивать какой-нибудь особый источник к содержанию учеников, помимо тех, которые уже были в распоряжении семинарии. Такой источник епархиальное начальство нашло в зачислении за учениками праздных священно-церковно-служительских мест. За многими учениками зачислялись места в уездных городах и селах, откуда и высылались им причитавшиеся на их долю часть церковных доходов, а некоторые состояли священниками, диаконами и причетниками при церквах г. Тобольска. Число учеников, имевших зачисленные места иногда было очень велико (до 150 человек); но не меньшее число их приходилось содержать и на собственно-семинарские средства. Отсюда понятно, что содержание казеннокоштных учеников роскошным быть не могло.

  До 1808 года обеды и ужины учеников в будние дни большею частью состояли из одного блюда. В скоромные дни готовили щи с мясом, свежим в зимнее время, соленым — в летнее; щи иногда заменялись похлебкою из осердий. В пост готовили уху или похлебку из свежей, соленой и сухой рыбы. Когда церковный устав запрещал есть рыбу, варили горох, заменяя его иногда толокном или киселем из пшеничных отрубей или овсяной муки. В воскресные и праздничные скоромные дни, кроме щей или похлебки, подавалось холодное из свинины или молоко. Белый хлеб подавался только в воскресенье, праздничные и рекреационные дни (рекреация — отдых от службы, ученья, праздники; каникулы). Мяса и рыбы в 1803 году отпускалось по 1 фунту на человека в день. В 1806 году преосвященный Амвросий дал семинарскому начальству «реестр, сколько на каждого ученика в год должно идти разной провизии». По этому реестру полагалось: ржаной муки 12 пудов, мяса 6 1/2 фунта, рыбы 102 1/2 фунта, крупы 20 фунтов, масла 1 1/2 фунта, соли 8 фунтов. В марте 1807 года преосвященный Амвросий запретил покупать для ученического стола масло. «Искусный пекарь, — писал он, — и хороший присмотр и без масла пищу может представить приятною». С 1808 года по распоряжению того же преосвященного для семинарского стола стали готовить два блюда, но перед временем преобразования семинарии, вследствие повышения цен на съестные припасы, снова подавалось частью одно блюдо. Не мог семинарский стол похвалиться и своею обстановкой. Скатерти расстилались на столах только по праздничным дням; кушанья подавались в деревянных блюдах и тарелках; ложки также были деревянные; за ужином столовая освещалась сальными свечами, вставленными в стенные жестяные подсвечники.

  Верхним платьем семинаристов прошлого столетия были: зипун из деревенского серого или синего сукна, подложенный по подолу крашениной, армяк или канот армячный, шерстяная или бумажная опояска, овчинная шуба для зимы, рукавицы, шапка. Обувью служили чарки. Зипун, шуба и проч. выдавались на два года; чарков и чулков с подвязками выдавалось по две пары в год. В январе 1801 года семинарское начальство составило для казеннокоштных учеников «примерный штат, с показанием, сколько для каждого потребно какого-либо платья и на какую цену». По этому штату, указывающему на несомненное улучшение ученического гардероба, определено было выдавать на два года: 1 круглую черную полупоярковую шляпу, ценою 1 рубль; 1 бекеш или кафтан — 10 руб. 16 коп.; овчинный полушубок — 2 руб. 30 коп. (на один год);, 1 тиковый халат (тик — полосатая дортяная ткань, на перины, тюфяки) — б руб. 12 коп.; три пары белья — 5 руб. 4 коп.; три пары чарков с оборками — 3 руб.; по одной паре белевых и шерстяных чулок и 1 пару носков — 1 руб. 85 коп. Кафтаны шились из синего турецкого сукна, халаты из полосатого или полукубового тика. В кафтанах ученики ходили в церковь, в гости, иногда в классы, во все же остальное время носили халаты. {mospagebreak}

  Некоторые из лучших учеников по временам обращались к семинарскому начальству с просьбой о выдаче им лучшего платья и обуви и просьбы эти иногда удовлетворялись. Например, в марте 1802 года, ученик риторики Иван Лукианов просил семинарское правление выдать ему, по сиротству его кафтан для выхода в церковь, халат для пребывания в бурсе и за трапезой, сапоги, опояску, шляпу и пять пар рубашек «для того, — прибавляет проситель, — чтобы не явиться в глазах света в образе странном». Правление постановило выдать ему наравне с прочими халат и 3 пары белья, и в отличие от прочих, вместо чарков, сапоги из юфти; относительно же кафтана обнадежить его, что если он по должности сениора в пиитическом классе будет прилежно смотреть за учениками и сам усердно учиться, то хороший кафтан будет выдан ему в скором времени. Говоря об ученическом костюме, считаем не лишним заметить, что ученики носили длинные, заплетенные в косы, волосы. Стричь их начали только с конца прошлого столетия. Но и теперь это нововведение встретило себе резкий отпор со стороны преосвященного Антония. До конца прошлого столетия ученики носили и бороды. Коек и тюфяков для казеннокоштных учеников не выдавалось; спали они или в повалку на полу, или на классных столах и скамьях. Некоторым вместо тюфяков выдавались войлоки, обшитые холстом, большинство же спало на своих шубах, зипунах, армяках и т. п.; эти же шубы и зипуны заменяли и подушки.

 

  В октябре 1818 года семинария была преобразована по «Проекту устава духовных семинарий», Высочайше утвержденному и изданному в 1814 году и вступила, на 75 году со времени открытия, в новый период своего существования.

Недостатки прежней духовной школы стали более или менее сознаваться еще с половины прошлого столетия. Они, как выражено в «Докладе Комитета об усовершенствовании духовных училищ» состояли: в отсутствии общего высшего надзора над духовно-учебными заведениями и руководительного начала в форме общего устава; в неимении учителей, неопределенности и смешанности курсов, в недостатке положительных знаний, исключительном господстве латыни, Преобладании схоластики и формализма в обучении и, главным образом, в материальной необеспеченности». Устранение этих недостатков и было целью преобразования.

  Предписание Правления Московской духовной академии (под управление которого Тобольская семинария поступила впредь до времени открытия окружной Казанской академии) об открытии семинарии на началах нового устава было получено в Тобольске 4 октября 1818 года. 19 и 21 октября членами семинарского правления произведено было испытание учеников с целью распределения их, соответственно успешности, по тем учебным заведениям, на которые распадалась семинария, а 27 октября последовало само открытие семинарии в новом устройстве.

  Со времени реформы жизнь семинарии, определяемая общим для всех семинарий уставом, близко подходит во всех своих сторонах к более или менее известной жизни других семинарий, поэтому в очерке состояния послереформенной семинарии позволяем себе ограничиться лишь главнейшим.

  При преобразовании прежняя дореформенная семинария распалась на три учебные заведения: собственно семинарию, уездное и приходское училище. Из числа всех учеников прежней смешанной школы в семинарию поступил 191 человек. Курс семинарского обучения распределен был так: два года назначалось для словесных наук, к которым присоединялась всеобщая история; два года — для философских наук, с присоединением к ним математики и физики, и два года для богословских наук, к которым присоединялась церковная история. Языки греческий и французский преподавались в течение всех 6 лет, а еврейский в последние четыре года. По трем основным группам наук семинарского курса и самые классы, в которых они были преподаваемы, назывались: высшее отделение — богословским классом или богословией, среднее отделение — философским или философией, и низшее отделение — словесностью или риторикой. Для единообразия в преподавании Комиссией духовных училищ (Высочайше утвержденной 26 июня 1808 г.) составлены были программы наук семинарского курса, которые семинарией и были получены перед временем преобразования (4 октября). В то же время из Правления Академии было прислано примерное расписание учебных часов, по которому на долю главных предметов назначено было 5—6 уроков в неделю, на долю второстепенных и языков — 2 - 3, причем каждый урок должен был продолжаться по два часа. На каждый день назначалось по три урока: два дообеденных (8 - 10 и 10 - 11) и один послеобеденный (3 - 4). Весь штат преподавателей ограничился шестью лицами. Ректор преподавал богословие, инспектор — философию и еврейский язык, один из наставников — красноречие и всеобщую историю, другой — церковную историю и греческий язык, третий — физико-математические науки, четвертый — новые языки. Наставническая корпорация, за исключением ректора и наставника математики, которые служили еще в дореформенной семинарии, составилась из новых лиц, получивших образование в Московской Академии. В последствии (с 1822 г.) первоначальный состав преподавателей увеличился еще одним лицом, которому было поручено преподавание всеобщей истории и еврейского языка, а с 1826 года введено было, по особому распоряжению Комиссии духовных училищ, преподавание татарского языка.

  Преподавание главных предметов велось на латинском я языке и по латинским руководствам, почти тем же самым, которые существовали и в дореформенную эпоху. Поверка ученических знаний и их оценка производилась посредством экзаменов. В течение года назначалось два экзамена: один, называвшийся внутренним испытанием, перед рождественскими каникулами, другой, — называвшийся публичным испытанием, перед окончанием учебного года. Последний экзамен отличался торжественностью и производился в присутствии архиерея и почетных лиц местного духовного и светского общества.

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter