ГЛАВА 3. ОТ ИЗБРАНИЯ ВО ЕПИСКОПЫ
ДО ПЕРВОГО ИЗГНАНИЯ (326 –335 ГГ.)
3.1. Жизнеописание
Среди этих забот об умиротворении Церкви св. Александр скончался, спустя пять месяцев по возвращении с Вселенского Собора[96]. Св. Афанасия в то время не было в Александрии. Оставив свою паству, умирающий старец искал вокруг себя того, кому бы желал поручить ее. «Афанасий, Афанасий! – взывал Александр, – ты думаешь убежать. Нет! Не убежишь.»[97]. Действительно, он не избежал жребия, предназначенного ему свыше. Предъизбранный отшедшим пастырем и желанием паствы, едва явился он в Александрию, как народ неотступно стал требовать от собравшихся епископов, чтобы в епископы посвятили св. Афанасия, и до тех пор не успокоился, пока не получил желаемого. «Это – христианин, муж благоговейный, один из подвижников, истинно епископ», – провозглашал народ, изъявляя свое желание видеть его своим пастырем[98].
Великий подвиг предлежал св. Афанасию в его пастырском служении. Последователи Ария, видя в нем, еще дьяконе, сильного противника своему учению и особенно на Никейском соборе испытав неотразимую силу его слова, непоколебимую твердость в древнем благочестии, готовы были употребить все меры, чтобы отнять у него престол. Приверженцы Мелетия, хотя вскоре лишились своего главы, но получив в замену его Иоанна Архафа, бывшего помощником Мелетию, не только не думали о подчинении определениям Никейского собора, но и сами присваивали себе право участвовать в избрании епископа Александрийского. И когда избрание совершилось не по их желанию, то распустили клевету, будто Афанасий поставлен шестью или семью епископами, тайно от прочих[99].
Одним из первых дел св. Афанасия в его пастырском служении было личное обозрение своего округа. Тогда еще внешние враги его, ариане, не препятствовали его усилиям по устранению своей Церкви, потому что вожди их были разосланы в заточение. Он не только посетил область Мареотскую, дотоле свободную от мелетиан, но и предпринял путешествие до отдаленных пределов своего патриаршего округа по Нилу[100]. Епископы предлагали ему свои нужды; иноки встречали его со славословием. Между ними узнавал он людей, которых мог употребить для высшего служения Церкви. Иноки были ему верными помощниками в его великих трудах.
Но возобновившиеся смуты ариан вскоре заставили св. Афанасия обратить свой взор от мирных занятий к делам иного рода. Арий посредством своих друзей при дворе государя успел возвратиться из заточения. Сестра Константина, Констанция, бывшая в супружестве за Ликинием и хорошо знавшая Евсевия Никомидийского, умирая, поручила благосклонности своего брата одного близкого к ней священника, единомышленника Ария. Тот умел представить государю еретика невинно гонимым, уверяя, что образ мыслей Ария согласен с Символом Никейского собора. Константин желал в этом увериться, и востребовал Ария к себе, обещаясь в случае справедливости этого известия возвратить с честью в Александрию. Явившись ко двору по вторичному требованию, Арий просил государя о возвращении ему общения с Церковью, всегда представляя себя верным ее сыном и изъясняя в своем исповедании учение о Сыне Божием в общих выражениях, которые на Никейском соборе были признаны недостаточными[101]. Исповедание было принято, однако же Константин не дал никакого повеления о принятии Ария в Церковь, конечно, предоставляя это дело епископам.
Когда, таким образом, освободился из заточения Арий, стали домогаться той же милости и епископы: Никомидийский, Евсевий, и Никейский, Феогний. Они прямо писали: « если возвращен из ссылки тот, кто осужден был за неправомыслие, то тем менее повинны наказанию мы, потому что подписали составленный на Никейском соборе Символ веры»[102]. Получив дозволение возвратиться в свои епархии, они изгнали поставленных на их место и стали стараться о распространении и утверждении своего учения, отвергнутого Никейским собором. Для этого употребляли все меры, чтобы низложить своих противников, на их места определили своих единомышленников и положили чего бы то ни стоило восстановить Ария. Общество их вначале состояло из тех лиц, которые и на Никейском соборе стояли на стороне Ария, потом мало-помалу оно возрастало через распространяемые книги в арианском духе, клевету на православных и награждение изменников истины престолами, отнятыми у православных епископов. Главой общества по-прежнему был Евсевий Никомидийский, ему помогал, хотя и не во всем единомысленный с ним, пользовавшийся благодаря своей учености большим уважением у императора Евсевий Кесарийский.
Они уже успели низложить под разными предлогами св. Евстафия Антиохийского и некоторых других епископов, защищавших истину на Никейском соборе, не прекращавших и впоследствии обличать лжеучителей[103]. Так Вселенский Собор устроил дела Александрийской Церкви. Торжествуя свою победу в Сирии, Евсевий Никомидийский обратился с просьбой к епископу Александрийскому, чтобы он принял Ария и его друзей в общение с собой. «В письме он просил, – говорит св. Афанасий, – а на словах с посланным угрожал»[104]. Св. Афанасий отвечал, как верный блюститель своего стада, что он не может принять в общение еретиков, осужденных Вселенским собором. Тогда Евсевий нашел случай оклеветать Афанасия перед императором в том, будто он не принимает в свою Церковь желающих иметь с нею общение. Обвинение нарочно было представлено в самых общих чертах и так, что могло относиться равно к мелетианам, как и к арианам. Константин, конечно, разумея первых, которым дозволен был Собором свободный прием в Церковь, с неудовольствием принял такой донос и в грозных выражениях писал к св. Афанасию, чтобы он не препятствовал желающим возвратиться в недра Церкви[105]. Но святителю стоило только объяснить, о ком ходатайствуют клеветники его, и Константин более не настаивал на своем требовании.
